Опушка бетонного леса, Кристофера Робина похоронили…

-1-

Кристофера Робина похоронили в том месте, которое хоть немного напоминало Большой Лес. По правде, это как раз и было то немногое, что осталось от Леса после Вспышки – невысокий холмик могилы был окружён молчаливым караулом, состоявшим из трёх обгоревших сосен. Деревья росли таким образом, что где бы ни находилось солнце, надгробие, собранное Кроликом из стабилизатора бомбардировщика, почти всегда находилось в тени.
«ПОСЛЕДНЕМУ ЧЕЛОВЕКУ» – надпись, нацарапанная на обшивке подобранной на Поле деталью, наискось пересекает выцветшую от солнца и Вспышки маркировку.
Солнце лениво ласкало горизонт, когда сюда пришли Винни Пух и Пятачок.
—Винни…
—Чего тебе.
—А неужели Леса больше нет?
—А разве ЭТО – не Лес?
—Я имею в виду, неужели он никогда не станет таким, как был?
—Навряд ли. ОНИ изменили слишком много,— медведь посмотрел туда, откуда они только что пришли: до горизонта простиралось взлётно-посадочное поле, заваленное до отказа битой техникой. Обгоревшие и обглоданные скелеты стальных птиц создавали впечатление кладбища доисторических животных.
ОНИ пришли в Большой Лес несколько лет назад, и Лес начал таять на глазах его обитателей. Бетон и сталь каждый день отхватывали всё большие и большие его куски. Возможно, Лес исчез бы совсем, если бы не Вспышка. Тот день все помнили очень хорошо, гораздо лучше, чем хотели бы. Начало его ничем не выделялось среди предыдущих – стояла на редкость мерзкая для августа погода, моросящий дождь пополам с промозглым ветром донимал всех уже вторую неделю. Всё началось после полудня: внезапно воздух наполнился жутким воем, и ОНИ начали разбегаться по вырытым в земле укрытиям. Звери собрались в землянке Кролика, как им сказал Кристофер Робин, и закрыли наглухо все окна и двери. Вспышка пришла не сразу – до этого дверь затрясь, а вой за окнами усилился стократно. Потом сверкнуло так, что всех ослепило даже через заколоченные ставни. Пятачка стошнило. Тигра хотел было рявкнуть что-то вроде «зашей себе рот, свинья позорная!!!», но его заглушил грохот ужасного взрыва…
…а потом наступила тишина… Лишь через несколько часов звери решились покинуть своё укрытие. А когда они открыли дверь, то увидели Кристофера Робина. Он лежал у самого входа в землянку и вся его спина была как один огромный ожог, а на дверях и земле отпечаталась ярким, необгоревшим силуэтом его тень…
…Пятачок сидел на корточках у самой могилы и гладил холодный алюминий могильной плиты.
—Робин, прости нас,— скупая слеза пробежала по его щеке, упала на могилу и мгновенно впиталась в сухую, рассечённую трещинами землю.
—Успокойся, Пятак. Разве мы в чём-то виноваты.
—А кто не открыл дверь, когда он был снаружи и стучал? Кто?
—Да, Господи… Но ведь он же сам сказал не открывать, что бы ни случилось.
—Да, но он ведь пришёл к землянке. Пришёл. Значит, он думал, что ему всё-таки откроют. Он на нас надеялся, а мы?
Винни Пух только вздохнул. Слова друга вызывали в нём противоречивые чувства: с одной стороны Пятачок был прав, но что-то внутри ему подсказывало, что они всё равно не успели бы впустить его.
Они не услышали, как сзади подошел Кролик и потому вздрогнули от его голоса.
—Ищу вас, а вы вот где. Идите лучше и посмотрите, что Тигра нашёл на Поле. Быстрее!— Кролик жестом поманил их за собой и быстро пошёл к самолётному кладбищу. Пуху и Пятачку ничего не оставалось, кроме как побежать за ним следом…
Через полчаса они вышли на небольшую площадку, почти свободную от металлического хлама. Раньше здесь стояли хлипкие фанерные сарайчики, забитые до отказа горюче-смазочным барахлом. Вспышка не оставила от них и следа.
Когда трио под предводительством Кролика вбежало на эту площадку, все были уже в сборе – Тигра, Кенга, Ру и даже Иа, который последнее время вообще мало реагировал на внешние раздражители. Совы не было. Её не было уже несколько лет, и никто не знал жива ли она. Незадолго до Вспышки она поссорилась буквально со всеми, наговорила кучу гадостей, сказала, напоследок, что её никто здесь не понимает, и улетела куда глаза глядят.
Все-все-все окружили что-то посередине пустыря и вполголоса перешёптывались.
—Подойдите поближе,— Кролик подтолкнул Пуха и Пятачка к широкой трещине в бетоне. Там виднелся маленький желтоватый росток, слабо тянувшийся к свету заходящего солнца.
—Что это?— шёпотом спросил Пятачок.
—Ты спрашивал, остался ли Лес. Вот он.— Таким же шёпотом ответил Винни.
—А Три Сосны?
—Три Сосны мертвы. Так же мертвы, как и Робин. А у этого дерева есть будущее.
—Но как оно выживет здесь?— звонкий голос Ру сорвал натянутую атмосферу торжественности.
—Не дрейфь, малыш. На то и есть Тигры, чтобы Лес не погиб.— Тигра рявкнул на полполя и после этого никто и не думал шептаться.

-2-

Они договорились носить воду по очереди. Каждый в свой день должен был зачерпнуть воду из Реки в склеенный по частям горшок, единственный в Поле И Остатках Дремучего Леса, пронести его, зажимая те трещины в глине, на которые не хватило клея и аккуратно вылить, стараясь не подмыть корни. Росток, пробившийся сквозь бетон, был для них чем-то большим, чем просто росток. Это был символ надежды, хрупкий, почти призрачный, отрицавший всё то опасное и враждебное, что было вокруг.
Сегодня была очередь Пуха. Неуклюже переваливаясь, он спускался к тому участку Реки, где она показывалась из бетонных труб. Сегодня река была спокойна и лёгкий ветерок серебристой рябью пробегался по её глади. Тогда всё было иначе. Сразу после вспышки вода стала горькой, горькой как полынь. Всем-всем-всем не нужна была вода, равно как и пища, и они выжили. А ИМ вода была необходима, и это стоило им жизни. После Вспышки уцелели лишь немногие и они пожалели об этом. Винни помнил, как израненные и обессиленные, ОНИ сползали к Реке, пили и умирали в медленных мучениях. Все-все-все потом с трудом убрали их огромные трупы и закопали в неглубоких могилах метрах в тридцати от Реки…
Пух спустился по мосткам к самой воде и увидел Пятачка на другом берегу.
—Винни.
—Не ори. Перейди на мой берег.
—Ничего не слышно!
—ПЕРЕЙДИ НА МОЙ БЕРЕГ!!!
Пятачок на минуту исчез из виду и появился уже на берегу Пуха.
—Слышь, Пятак, так чего ты хотел?
—Да вот понимаешь, всё хотел спросить, что ИМ здесь было нужно?
—Робин говорил мне, сейчас вспомню. Он говорил, что когда ОНИ начали побеждать…
—Кого?
—Не помню. В общем, ОНИ побеждали и решили построить здесь аэродром, чтобы ИХ передовые отряды всегда имели поддержку с воздуха.
—Какие отряды.
—Передовые. Только не спрашивай меня, что это значит.
—А отчего была Вспышка?
—Не знаю. Этого Робин никогда мне не говорил.
—Но почему тогда ОНИ не ушли до Вспышки?
—Они хотели, но у НИХ не осталось ни одного целого самолёта.
—Я знаю, что у НИХ не было самолётов, но почему ОНИ не ушли пешком?
—Помнишь, что нам говорил Кристофер Робин?
—Если услышим вой и все забегают, идти в землянку Кролика закрыть все окна и двери и ни за что не открывать, пока всё не стихнет…а что?
—А ещё он говорил, чтобы мы никогда не пытались перейти Пустошь. Что бы ни происходило.
—И ОНИ тоже не могли пройти?
—Да.
—Не понимаю. Пустошь и пустошь. Такая же, как и все остальные.
—А ты видел другие пустоши?
—Нет. Но я уверен, что остальные – такие же.
—Ладно, потом договорим. Мы уже пришли. Лучше помоги.
Вода, сверкая в лучах солнца, полилась в трещину в бетоне. Сухая почва жадно впитывала влагу и уже через минуту от чёрного мокрого пятна не осталось ровно ничего
—Слушай, Пятачок, а что, если проверить… ну, посмотреть, что будет делать Пустошь, если пытаться её перейти?
—Не думаю, что это лучшая идея в твоей жизни. Если ты считаешь, что пятнадцать лет жизни для медведя с опилками в голове – это максимум, то, конечно, можешь попробовать, но не проси меня рисковать.
—Вот глупое создание. Пятак, ты что, всерьёз решил, что мы потащимся через Пустошь сами? Пошли…
…Пустошь окружала Поле И Остатки Дремучего Леса серым кольцом. Ширина её колебалась от километра в самой широкой части до четыреста метров у Трёх Сосен. Винни и Пятачок решили особо не напрягаться и просто пойти туда, где Пустошь ближе. В итоге они оказались как раз у самой широкой её части.
—Винни, так как нам проверить, что делает Пустошь?
—Давай кинем камень.
Небольшой осколок кирпича пролетел метров пятнадцать и замер на серой, выжженной солнцем почве Пустоши. Ничего.
—Значит Робин ошибался?
—Навряд ли, Полтинник. Или ты хочешь сказать, что ОНИ тоже ошибались?
—Но если ОНИ не ошибались, то почему ОНИ все мертвы, Винни?
—Слушай, кабан, может мы взяли слишком маленький камень?
—Не знаю, медведь, но ты бы просто не кинул его, будь он хоть чуть-чуть тяжелее.
—А может попросить Тигру кинуть камень?
—Этого переростка-идиота? Да лучше я сам пешком по Пустырю пройду!
—Чего ты на него так окрысился?
—Чёрт его знает, просто он меня раздражает и всё. По моему, он – дебил.
—А ты с ним хоть раз толком разговаривал?
—С те пор, как он вымахал таким бугаём – нет.
—Ну вот! Свин, ты делаешь неправильные выводы при недостатке фактов. Я пошёл к Тигре.
Винни развернулся и нос к носу столкнулся с Иа-Иа. Иа сделал вид, что наткнулся на пустое место, повернулся на 90 градусов и продолжил меланхолично брести по Полю.
—Иа, может ты кинешь камень на Пустырь?
Ноль эмоций.
—Иа, ты меня слышишь.
Никакой реакции – серая фигура медленно удалялась. Лишь издалека ветер принёс что-то вроде «муууть…». Впрочем, из-за расстояния было невозможно определить, какая сторона Иа издала этот звук – передняя или задняя.
—Да плюнь ты на него, Винни. Вот он уж точно тот ещё отморозок. Пошли лучше к Тигре.